Моя прекрасная ошибка  - Ви Киланд

– Конечно, конечно.

Я была уверена, что Умберто ровным счетом ничего о фильме не помнил.

Во время нашей беседы Кейн в основном молчал, наблюдая за всеми. Он переводил взгляд с лица Лидии на руку Кэрол, которая то и дело касалась Умберто. Я уже привыкла к этой странной троице, но в первый раз смотреть на них было очень интересно. Представьте себе – женщина, которая не жаждет выцарапать глаза другой женщине, когда та прикасается к мужчине, которого она любит и которому была верна пятьдесят один год совместной жизни. Кейна определенно интересовала ее реакция. Но все, что он видел в глазах Лидии, – это удовлетворение. Она смирилась бы с чем угодно, лишь бы это принесло ее мужу хоть какую-то радость.

В конце концов пришла сиделка и пригласила Кэрол на какую-то процедуру. Лидия настаивала на том, чтобы мы не начинали сеанс терапии в присутствии Кэрол. Она не хотела, чтобы у ее мужа всплыли какие-нибудь воспоминания, связанные с женой, что могло бы расстроить Кэрол. Уверена, в раю для Лидии уже зарезервировано почетное место.

Умберто обнял Кэрол на прощание и снова уселся с нами за стол, но казался каким-то возбужденным.

Лидия протянула руку через стол и накрыла ладонь мужа.

– Умберто, Рэйчел сейчас поставит тебе музыку. Ты помнишь, что вы с ней иногда слушаете музыку?

– О, да, конечно.

Что расшифровывалось, как: «Представления не имею, но вам об этом не скажу».

Лидия сжала его руку.

– Рэйчел сейчас даст тебе наушники, хорошо?

– Конечно.

Я надела на голову Умберто беспроводные наушники, а Лидия достала из сумочки пару наушников-капелек, которые она начала приносить на наши занятия. Ей было вовсе не обязательно слушать музыку, но она хотела быть на одной волне с мужем. Я обнаружила, что не захватила с собой лишнюю пару «капелек», и предложила Кейну разделить мои. Мне отнюдь не будет неприятно сидеть в нескольких дюймах от него и слушать музыку на пару с ним, разделяя одни наушники на двоих.

Я включила музыку, и Умберто тотчас же закрыл глаза. Через несколько секунд все напряжение исчезло с его лица. Я бросила взгляд на Кейна, который внимательно наблюдал за Умберто, он кивнул мне и улыбнулся. В какой-то момент мой подопечный протянул руку и взял ладонь жены в свою. Это был всего лишь обычный жест, но такие краткие моменты узнавания бесконечно важны для тех, у кого родные страдают болезнью Альцгеймера.

Мы прослушали две песни, и я сняла наушники с головы Умберто.

– Как вы сегодня себя чувствуете, Умберто?

– Хорошо, хорошо.

Я не была уверена, что ему сейчас лучше, чем раньше, но возбуждение явно ушло.

Лидия постаралась усилить воздействие музыки.

– Умберто? Ты помнишь, как Франческа играла эту мелодию?

– Разумеется. – Он кивнул. А затем собрал вместе все пять пальцев в традиционном жесте итальянских бабушек и произнес: – Belle parole non pascon I gatti.

Лидия расхохоталась и посмотрела на меня.

– Это означает: «Красивыми словами кошек не накормишь». Моя свекровь, Франческа, все время повторяла эту пословицу. Я никогда не понимала, что это на самом деле значит.

Мы оставались в пансионате несколько часов и даже сходили пообедать, а потом вернулись. Но в этот день все наши достижения ограничились лишь этой краткой вспышкой воспоминаний. Следующее прослушивание музыки после обеда не вызвало у Умберто никаких ассоциаций, но все же я надеялась, что именно она была причиной улыбок, которые светились на лицах всех участников сеанса.

Лидия посмотрела на часы.

– Умберто, подошло время для молитвы. Ты хочешь умыться перед началом службы?

– Да, хорошо.

Она повернулась к нам с Кейном.

– Не хотите присоединиться к нам?

Я не отношусь к числу тех, кто не пропускает воскресную службу, но, тем не менее, присоединялась к ним несколько раз, чтобы увидеть реакцию Умберто на церковную музыку. Только не в этот раз.

– Думаю, нам пора ехать, – объяснила я Лидии. – Темнеет.

Когда мы прощались, Умберто взглянул на Кейна.

– Вы сейчас собираетесь пойти погулять с Максом?

Кейн решил подыграть ему.

– Да. Обещаю, я хорошо позабочусь о Максе.

После того как медсестра увела Умберто в его комнату, чтобы подготовить к службе, Лидия проводила нас по коридору к выходу.

– Поверьте, я научилась не расстраиваться из-за того, что мой муж влюбился в другую женщину и не помнит меня, но каждый раз, когда он вспоминает этого пса Макса, мне ужасно обидно. – Она засмеялась, но было заметно, что в ее словах есть доля истины. – Надеюсь, профессор, что вы высоко оцените труд Рэйчел. Похоже, музыкальная терапия – действительно эффективный метод.

Я улыбнулась.

– Ну, сегодня профессор Уэст здесь не для того, чтобы выставлять мне оценки. Он просто решил ознакомиться с результатами моей работы, ведь он мой научный руководитель.

– О, замечательно. Надеюсь, сеанс произвел на вас впечатление.

Кейн посмотрел на меня теплым взглядом.

– Да, я весьма впечатлен ее работой.

Лидия нежно обняла меня.

– Увидимся на следующей неделе?

– Я обязательно приеду.

– А вы, профессор, тоже нас навестите?

– Если Рэйчел возьмет меня.

М-м-м… Это он в буквальном или в переносном смысле?

Сидя в машине по дороге домой, я поняла, что Кейн о чем-то напряженно думает – он вел себя сдержаннее, чем обычно.

– Может, вы хотели пойти на службу? Мне не пришло в голову спросить вас, когда я отказалась составить им компанию, а ведь вы потратили на меня все воскресенье.

Кейн бросил на меня взгляд и снова уставился на дорогу.

– Пятнадцать лет уже не ходил в церковь. Ноги моей там не будет, даже если вы меня озолотите.

И что, черт побери, она делает?

Я нырнул за широкую мраморную колонну и стал наблюдать. Я пришел позже обычного, потому что Лайам валял дурака на репетиции, и мы все потеряли счет времени, пытаясь выучить новую песню, которую он написал вчера вечером, напившись до чертиков. Половина из того, что он нацарапал на коричневом бумажном пакете, была размазана и нечитабельна. Но вторая половина была чертовски хороша. Так что мы долго болтали, перебирая разные комбинации рифм, пытаясь заставить этого осла вспомнить, какие же слова он там написал.

Обычно я приходил в половине первого, устраивался в исповедальне и некоторое время ждал. Моя маленькая подружка приходила сюда к часу дня. Но сегодня я опоздал, а она пришла раньше. По крайней мере, я думал, что она пришла раньше. Я никогда не видел ее достаточно ясно, чтобы полностью быть уверенным в том, что это она. Вполне вероятно, я мог сейчас прятаться от какой-нибудь другой маленькой девочки, которая случайно забрела в церковь.